Немного о христианских добродетелях

Я хочу вести духовную жизнь, но, бывает, падаю. Мне уже стыдно идти в храм на исповедь.

Я очень люблю один совет свт. Тихона Задонского. Святитель говорит: помни, что к Царству Небесному идут не от победы к победе, а от поражения к поражению, но доходят только те, кто не садятся в отчаянии на обочине, но встают и идут дальше. Идут и плачут по дороге о грехах.

Путь к святости – это не что-то данное. Когда мы читаем про созерцания каких-нибудь мистиков, не будем обманываться, что им все так легко далось. Это далось через постоянную, ежеминутную, часто мучительную борьбу с грехом. И бывают падения. Но надо вставать, каяться и идти дальше. Древняя подвижница амма (греч. матушка) Синклитикия говорила: «Кающихся ждут великие тяготы и жестокая борьба, но вслед за ними несказанная радость. Кто хочет развести огонь, поначалу терпит беспокойство от разъедающего дыма, но в конце концов получает то, что желал».

Что такое аскеза?

Слово «аскеза» переводится с греческого как «упражнение», «борьба»; это наша ответная любовь ко Христу, наш свободный шаг, в котором мы отвергаемся от мирских привязанностей, учимся не цепляться за этот мир с его бытом, комфортом, уютом, удовольствиями…

К аскезе относятся наши посты, коленопреклонения, стояния (например, на молитве в храме или дома), отказ на некоторое время от супружеских отношений, отказ от развлечений и увеселений и многое другое.

Аскетическая практика – это первая ступень. Следующая ступень – предощущение Бога в людях, существах и вещах. Святые видели мир иначе, он реально был для них поврежденной иконой совершенного мироздания, поэтому святые так любили наслаждаться красотой природы, так берегли природу. Мы помним Евангельскую заповедь-притчу о том, что если тебя что-либо искушает, вырви свой глаз, оторви руку. К сожалению, чаще всего мы встречаем неправильное преломление этой заповеди. Грешные люди стараются, борясь с искушениями, поскорее исключить из своей жизни предмет искушения, тогда как характерной чертой святости является умение преобразить свою внутреннюю природу, уничтожить свои собственные страсти и нечистые желания. Тогда и мир вокруг видится иным.

По слову преп. Иоанна Лествичника, в преображенном человеке телесная красота вызывает уже не вожделение, но хвалу Богу: «Мне рассказывали, что некто, увидев женское тело необычайной красоты, принялся славить Создателя. Благодаря этому зрелищу любовь его к Богу возросла до слез... Человек, ограничивающийся такими чувствами в подобных обстоятельствах, уже воскрес ... прежде всеобщего воскресения».

 Жития святых изобилуют примерами особой близости святых к природному миру: они кормили из рук диких животных и проч. Изменяя свою, человеческую, природу, святые изменяли и возвращали на путь добра и любви и природу животного и растительного мира. Но высший этап Богообщения – это прямое личное единение с Богом. Это то, что непостижимо обычным разумом, но о чем свидетельствуют и к чему призывают и монахов, и мирян великие мистики Церкви.

 Что означают слова: «если тебя ударили по правой щеке, подставь левую» . Это что значит – что мы должны в ответ на пощечину подставлять другую щеку?

 Попробуйте представить, что вы кого-то ударяете по правой щеке, даете пощечину. Если вы не левша, ударить ладонью по правой щеке очень сложно. По правой щеке можно ударить лишь тыльной стороной ладони. Этот удар и имеется в виду. Ударить тыльной стороной ладони на Востоке означало (и теперь означает) страшно оскорбить человека. Такого обидчика Талмуд обязывал выплатить обиженному 400 динариев. Христос имеет в виду следующее: христианин не должен ожесточаться на обидчиков, воздавать злом за зло, как было принято у иудеев. Христианин доброжелательно и мудро относится ко всем заблуждающимся и озлобленным. И такое его отношение может переродить последних.

Как, смиряясь, не впасть в самоуничижение?

Смирение – одна из самых прекрасных христианских добродетелей. Корень русского слова «смирение» – «мир». Смиренный человек – это человек мирный, человек, который принимает все, что с ним случается: и огорчения, которые нам наносят люди, и денежные трудности, и неудачи, – спокойно, с кротостью и спокойствием.

У нас очень часто понимают смирение как самоуничижение. Думают, что заискивать перед подлецом, перед начальником – это и есть смирение. Это, скорее, трусость. Настоящее смирение проявляется в том, что мы выслушиваем критику и стараемся стать лучше, но также готовы защищать правду, даже перед начальниками. Если нас поносят, оскорбляют – мы не злимся в ответ, а кротко принимаем все оскорбления, даже в сердце не допуская обиды.

Смирение не имеет ничего общего с самоуничижением, когда нас хвалят, а мы говорим: «Да нет, мы плохие, мы ничего доброго не сделали». Здесь смирением как раз будет спокойно принять похвалу. Обратите внимание – спокойно, с миром. Мы должны спокойно и ровно принимать и то, когда нас хвалят, и то, когда нас ругают.

Один современный старец говорил, что «блаженны те, кто в своем смирении уподобились смиренной земле». Поясню, что в европейских языках понятие «смирение» происходит от латинского humus, «плодородная земля». «Земля, – говорил старец, – как добрая мать питает людей и добрых, и злых. Все ее попирают, но она в ответ дает нам все необходимое для жизни. Она принимает все, что мы бросаем в нее. Мы можем вылить на нее помои, а она и их примет и переработает в полезные вещества». Так и смиренный человек – это человек, который без ропота и недовольства принимает все, что подает ему Господь: окружающих людей, жизненные ситуации, все радостное и горестное. И изо всего этого смиренный человек выносит для себя духовную пользу.

Вспомним свт. Иоанна Златоуста. Прекрасный проповедник, администратор, подвижник. Его всю жизнь гнали и преследовали. Но этот человек всегда говорил: «Слава Богу за все!» Из всех унижений, сложных обстоятельств, несправедливых гонений он извлекал для себя пользу. Златоуст мог бы роптать и сердиться на Бога и на людей, мог бы сетовать, что то, что он задумал, не получается. Однако он смиренно верил, что все, что Богу угодно, будет исполнено, а его душа в этих трудностях только укрепится и возрастет.

Какое дурное, греховное качество противостоит в нас смирению?

Это гордость. Гордость, как кривое зеркало, искажает наш взгляд на себя. Мы себе кажемся лучше, умнее, оригинальнее, в конце концов, интереснее, чем мы есть на самом деле. Такой человек слышит только себя, навязывает свой взгляд на мир, на жизнь и другим людям.

 Происходит самообман. Что мы из себя представляем?.. Ну, так, на самом деле, если сравнивать нас не с какими-нибудь подлецами и негодяями, а с лучшими из людей? Почему мы ориентируемся на худших? Давайте смотреть на лучших... И тут мы должны себе признаться – мы на самом деле не очень хорошие люди. Где-то хитрые, где-то ленивые, злые, нетерпеливые... Смириться – это все это осознать, научиться прислушиваться к другим – и изменяться. Христианское смирение – это не самоуничижение, не выдуманная елейная приниженность, а трезвый взгляд на себя. И оценка… не в нашу пользу.

 Один древний подвижник на стене кельи записывал свои плохие поступки, и когда к нему подкрадывалась мысль о том, какой он хороший, он смотрел на список своих дурных дел и отрезвлялся.

 Я очень сержусь на молодых людей, которые неподобающим образом одеваются, когда приходят в храм. Это чувство от Бога? Может быть, это «ревность по Богу»?

 «Ревность по Богу» – это когда мы не ленимся молиться, совершать добрые дела, трудимся над исправлением своей души. А то, о чем говорите вы, – просто неисцеленное дурное качество души, грех осуждения.

 Недавно в храме одна старушка стала говорить мне, как ее раздражают молодые, «бесстыдные» девушки, надевающие в храм короткие юбки и не надевающие платков. Я начал защищать молодых людей. Говорить, что это не главное, а главное – то, что они пришли в храм. И они надевают в храм самое лучшее, что у них есть, а этим лучшим является молодежная одежда…

Через минуту ко мне подошла молодая девушка, одетая как раз так, как не нравилось старушке. И начала говорить, что осуждает пожилых людей, которые одеваются в серое и черное, ворчат и проч. И я стал говорить этой девушке о психологии пожилых людей, о трудностях их жизни, о терпении и любви, которые мы должны испытывать к нашим старикам… А потом сказал ей: «Почему мне приходится быть буфером между грешащими осуждением людьми? Девушек я защищаю от старушек, а старушек – от девушек? Почему взрослые люди сами не могут мудро и спокойно отнестись к другому человеку, у которого что-то не так, как у тебя, или который ведет себя иначе, чем ты?.. Согласитесь, это странно».

Я вообще считаю, что если человек искушается, соблазняется, то, прежде всего, это говорит о порочности его собственной души. Святой человек на все, кроме греха, смотрит доброжелательно и терпимо.

Почему восточные христиане называют свою Церковь Православной? Они что, считают, что только они правильно славят Бога?

Такое именование основывается на не совсем верном переводе. Слово православная – перевод греческого слова ортодоксия. Это слово состоит из двух частей: ортос и докса. Ортос переводится всегда как верное, правильное. А докса может быть переведено и как слава (отсюда – славление), и как мнение. У нас перевели в первом значении, и получилось православление, православие. Но вернее было бы перевести как правоверие, правомыслие.

Таким образом, Православной мы называем нашу Церковь не потому, что ее обряд единственно верно славит Бога, а потому, что в нашей Ортодоксальной Церкви неискаженно содержится истина со времен Святых апостолов.